Вчера, 24 марта, отмечался Всемирный день борьбы с туберкулезом. Этот день был утвержден в 1982 году решением Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ) и Международным союзом борьбы с туберкулезом и легочными заболеваниями. Интересная деталь – символом этого дня является цветок белой ромашки, символизирующий здоровье и чистое дыхание.
Новгородская область традиционно считается не вполне благополучным по заболеваемости туберкулезом регионов. Как же обстоят дела на самом деле? Об этом – в интервью с главным фтизиатром Новгородской области, доктором медицинских наук, профессором Анатолием Карповым.
– Анатолий Васильевич, 24 марта во всем мире отмечается День борьбы с туберкулезом. Почему возникла эта дата и под каким лозунгом будут проходить нынешние мероприятия?
– 24 марта 1882 года немецкий ученый-бактериолог Роберт Кох сделал доклад об открытии им возбудителя туберкулеза. Мир облегченно вздохнул: «Предупрежден – значит вооружен».
Другими словами, если человек знает, как он может заразиться, от кого, то, естественно, волей-неволей, он начнет остерегаться заражения. Это, так называемая, примитивная профилактика.
Между тем в 2017 году ВОЗ провела глобальную международную конференцию по борьбе с туберкулезом в Москве под девизом: «Ликвидировать туберкулёз в эпоху устойчивого развития: многосекторальный подход».
– Ну, хорошо. Лозунг многообещающий, но что он означает? Разве современное общество, в котором миллиарды людей, владея интернетом, средствами массовой информации, не в состоянии само позаботиться о своем здоровье без всяких напоминаний и подталкивания в спину?
– К сожалению, человечество хоть и сильно продвинулось в образовании, но не очень поумнело: иначе как объяснить, что в мире ежегодно до 10 миллионов человек заболевают новыми случаями туберкулеза, миллионы заражаются ВИЧ-инфекцией и заболевают СПИДом – чумой ХХ века, которая плавно перешла в наш XXI век. Еще много чего делает человечество неправильно. Поэтому международное сообщество решило объединить усилия по ликвидации туберкулеза, как массового заболевания, привлекая для этого экономический, научный и социальный потенциал. В связи с этим поставлена задача к 2035 году туберкулез свести к единичным случаям заболевания.
Ну, а туберкулез — заболевание, наверное, самое древнее из известных человечеству. Им болели не только рабы, возводившие пирамиды в Древнем Египте, но и сами фараоны. Одной из версий смерти Тутанхамона являлся туберкулез костей позвоночника, от которого он и погиб в молодом возрасте. С развитием городов туберкулез переметнулся в трущобы рабочих и прислуги и стал массовым заболеванием, от которого погибало больше людей, чем от войн.
– Это в прошлом, а в наши дни, когда известен возбудитель болезни, методы лечения, профилактики. Почему мы не можем своевременно выявлять и лечить туберкулез?
– Можем и хорошо лечим. Но есть на этом пути серьезные препятствия. Приведу несколько характерных примеров, чтобы прояснить ситуацию.
Молодой человек, 27 лет, с юридическим образованием, по профессии адвокат, поступает в нашу клинику с тяжелым двухсторонним туберкулезом легких, кровохарканьем, высокой температурой. Он проживает в отдельной квартире в центре города с женой. Болезнь запущена настолько, что, несмотря на наши усилия, он погибает от прогрессирования процесса. Выясняется, что он в течение пяти лет не проходил флюорографическое обследование, не ходил к врачам, хотя чувствовал себя плохо уже больше года.
Или еще совсем свежий пример из материалов этого года. Мужчина, 37 лет, проживал в одном из районов нашей области, болел давно, к врачам не обращался, жил в собственном доме, с матерью. Нигде не работал, жил на случайные заработки, материнскую пенсию и злоупотреблял алкоголем. Внезапно ему стало плохо: острая боль в грудной клетке, сильная одышка, кровохарканье. Машина скорой доставила его в Боровичский межрайонный диспансер. При осмотре выявлен тотальный пневмоторакс и полное поражение легочной паренхимы, от чего легкое просто распалось. При нарастании сердечно-легочной недостаточности больной погибает в течение двух суток.
На что бы я хотел обратить внимание читателей. Во-первых, оба погибших — молодые люди трудоспособного возраста, один с высшим образованием, который постоянно контактировал с разными людьми в силу своей профессиональной деятельности, как адвокат. Среди его клиентов могли быть больные туберкулезом, которые его и заразили. Но грамотный с точки зрения образования адвокат игнорировал профосмотры. Молодой человек даже при наличии признаков заболевания ни разу не обратился к врачам, а участковый терапевт, который отвечает за профилактические осмотры населения, не привлек к обследованию. Кто виноват, судите сами. Мое мнение: система профосмотров не сработала, а сам пациент оказался не на высоте по своему культурному уровню.
Во втором случае умирающий больной среднего возраста, не работал, выпивал, ни на какие профосмотры не ходил. Хотя, со слов матери, в их поселок приезжала передвижная флюорографическая установка, но он на обследование не пошел, обманув мать, сказав, что сходил. У меня претензии к врачам общей лечебной сети, которые не смогли в течение многих лет привлечь пациента к медосмотру.
Так что, отвечая на ваш вопрос, могу сделать вывод, что образовательный ценз или высокое должностное положение – еще не повод считать таких граждан культурными людьми и ответственными за свое здоровье.
Что уж говорить о лицах без определенного места жительства, без постоянной работы, живущих случайными заработками, злоупотребляющих алкоголем. Именно они являются самыми восприимчивыми к туберкулезной инфекции, а заболев, являются источником распространения туберкулеза. Задача специалистов общей лечебной сети – привлечь их на профосмотры, тем более что в области активно ведется работа по диспансеризации населения.
– Кто чаще всего заболевал туберкулезом в 2017 году?
– Мужчины составляли 70% от всех заболевших, молодого возраста 27-35 лет. 85% заболевших – работоспособного возраста. Из них треть страдает хроническим алкоголизмом, 58% не имеют постоянной работы и постоянного дохода, 21% среди заболевших страдают ВИЧ-инфекцией, 5% наркоманией, 34,1% имеют множественную лекарственную устойчивость.
21 человек среди заболевших – иностранные граждане. 20 больных – бомжи. 25 человек заболело в пенитенциарных учреждениях. Как видите, картина, или вернее «коллективный портрет», нашего больного далек от социального совершенства.
– Анатолий Васильевич, а что нужно сделать, чтобы не заболеть туберкулезом и защитить своих близких, родных и в первую очередь детей?
– Я устал говорить о банальных вещах, но приходится. Народ, видимо, не читает мои статьи, ни интервью, хотя я давно и часто пишу, в том числе в «Медицинской газете», выступаю в различных коллективах.
«Имеющий уши да услышит, имеющий глаза да увидит», как говорит библейская мудрость. Но наша продвинутая молодежь, упавшая с айфоном на кресло или диван и давно «утонувшая» в интернете читать, кроме фейковых новостей или кто с кем развелся или сошелся из знаменитостей, ничего не хочет.
Итак, в родильных домах делается прививка от туберкулеза – БЦЖ, повторная прививка в 7 лет. Прививка абсолютно безвредная, переносится хорошо. В последующем ежегодно делается проба с Манту или Диаскинтеста. Важно отметить, что применение вакцины БЦЖ препятствует развитию тяжелых форм туберкулеза. Биопробы позволяют своевременно выявить инфицированность или скрытое течение туберкулеза, провести превентивное лечение или химиотерапию таким детям. Практика доказал, что такая стратегия борьбы с туберкулезом в нашей стране оправдана. В течение уже нескольких лет уровень заболеваемости у детей и подростков в Новгородской области один из самых низких в стране: за год регистрируется 5-6 случаев туберкулеза у детей, у подростков 1-2. И то не каждый год.
– Почему так много отказов от прививки БЦЖ и пробы Манту? Есть ли чем их заменить?
– Отказы идут от родителей, которые считают, что на организм детей оказывается вредное воздействие консервантов, входящих в вакцину и туберкулины при их изготовлении. Да, для сохранности препаратов консерванты допускаются ГОСТом и они совершенно безвредны для организма. Другое дело, есть дети с повышенной аллергенностью, страдающие сопутствующими заболеваниями, которым на какой-то период отменяется прививка БЦЖ и не ставится проба Манту.
В ряде случаев родители отказываются от прививок и туберкулинодиагностики из-за религиозных убеждений. Насильственно делать прививку детям без согласия родителей или попечителей врачи не будут, мы лишь можем действовать убеждением. Кстати, сейчас изготовлена новая вакцина взамен БЦЖ, она проходит клинические исследования и в ближайшие годы поступит в практическое здравоохранение. А пробу Манту или более современный Диаскинтест можно заменить иммунологическим тестом Т-СПОТ, который производится за рубежом. Но он делается на платной основе, так как не вошел в перечень обязательных исследований на туберкулез.
Так что способов предупредить и выявить туберкулез достаточно много, нужно лишь родителям понять простую истину – дети живут не на изолированном острове, а среди людей, некоторые могут быть больны туберкулезом. Никто не хочет афишировать свое заболевание, а в ряде случаев не знает, что он болен. Поэтому родители должны подумать о защите детей современными методами, а не причитать, что мой ребенок особенный и никогда не заболеет туберкулезом. К сожалению, где тонко, там и рвется. И таких примеров я могу привести множество.
– А что должен знать человек, родители ребенка о первых признаках туберкулеза, если он заразился?
– Необходимо следить за температурой тела. Если она невысокая, но держится постоянно, при этом появляется утомляемость, плохой аппетит, холодной липкий пот по ночам, ребенок похудел и появился кашель с мокротой, то, несомненно, следует пойти к врачу, чтобы сдать мокроту на анализы, а при необходимости врач назначит флюорографическое обследование или другие методы обследования. Но в любом случае не оставлять его один на один с болезнью.
– Вы дали общую картину, а как обстоят дела с заболеваемостью туберкулезом в Новгородской области в целом?
– Неплохо! В рейтинге территорий РФ по туберкулезу мы находимся на 25 месте. За прошлый год на территории области зарегистрировано 263 больных туберкулезом, показатель на 100 тысяч населения – 42,9, смертность от туберкулеза — 4,2. Показатель ниже, чем по Северо-Западному региону (4,9) и по России (7,5). Так что с туберкулезом мы боремся довольно успешно. За последние десять лет число активных больных сократилось в 2,7 раза и сейчас у нас на учете 449 активных больных, из них половина с бацилловыделением, которые являются опасными для окружающих.
– Что мешает окончательно избавиться от туберкулеза в мире, в России и в нашей области, какая перспектива ожидает нас?
– За весь мир мне трудно ответить, но за Россию и нашу область могу. При том уровне заболеваемости, сравнительно высоком в нашей стране, а Россия входит в 22 страны с наибольшим бременем туберкулеза, то, наверное, полностью ликвидировать туберкулез за оставшиеся 17 лет, видимо, не удастся ни в мире, ни в нашей стране. Но свести его к минимуму не больше 5-7 случаев на 100 тысяч населения, как это в развитых странах – реально и в нашей области тоже.
Проблем много. Главная – нестабильность в мире. Когда идут локальные войны, миллионы беженцев, много стран, где люди просто голодают, живут в трущобах, трудно ставить такую амбициозную задачу. Это так называемый социальный фактор, от которого не убежишь.
Ну, и имеются чисто биологические причины. Туберкулезная палочка быстро меняет свою генетическую структуру, проще говоря, мутирует, что приводит к выработке лекарственно устойчивых форм туберкулеза. Медикаменты есть, но они не действуют. А разработка новых лекарств — очень затратный и длительный процесс. Потом, где гарантия, что к новым препаратам не выработается устойчивость. Гарантий нет! Хотя наука нашла способы выявления туберкулеза и его чувствительности к препаратам молекулярно-генетическим методом. В нашей области открыта одна из лучших молекулярно-генетических лабораторий в Северо-Западном регионе. Но решить задачу подбора лекарственных средств не всегда удается из-за отказа ряда больных обследоваться и лечиться. Тогда применяем закон о принудительной госпитализации, но его эффективность без человеческого фактора, к сожалению, невысока. Мы продолжаем над этим работать.
– А на какой оптимистичной ноте вы могли бы закончить наше интервью?
– Да, в общем-то на той, что туберкулез победим, излечим, а главное — его можно легко избежать, если вовремя ходить на профосмотры, делать прививки и другие мероприятия, которые помогут уберечься от этой инфекции. Другими словами говоря – во всем соблюдать здоровый образ жизни.
источник
«Я угасала»: как самая обычная девочка-подросток три года боролась с туберкулезом, лишилась легкого и едва не умерла
Считается, что туберкулез – болезнь уголовников и дети из неблагополучных семей. Но это совсем не так. В чем и убедилась на собственном опыте Юлия Максимова, поделившаяся своей историей отчаянной борьбы.
Юлии Максимовой 27 лет, она живет в Москве, занимается продвижением бизнеса в социальных сетях, ведет курсы по SMM и воспитывает дочь Алису. Но 10 лет назад все было иначе: девушка мечтала просто выйти из больницы, просто жить. Как все нормальные, здоровые люди.
«Когда я услышала диагноз “туберкулез”, я была в ужасе и разрыдалась. Мне было 15 лет, и я не слишком много знала о нем – слышала только, что это болезнь антисоциальных личностей и что от нее умирают», – вспоминает героиня.
Юлия действительно чуть не умерла. Она провела в больницах больше трех лет, прежде чем ей удалось победить болезнь. Это при том, что в развитых странах смертность от туберкулеза составляет всего 5%, а лечение длится в среднем полгода. Но многочисленные ошибки и безразличие врачей привели к тому, что болезнь Юлии успела развиться до такой стадии, что медики еле спасли жизнь девушки, а выздоровление далось ей большой ценой.
«Меня часто спрашивают, где я умудрилась подхватить туберкулез. Если честно, я понятия не имею. Может, где-то в транспорте вдохнула палочку Коха – возбудитель туберкулеза, а иммунитет в тот момент был ослаблен, вот и заболела. Но обнаружила я болезнь далеко не сразу», – рассказывает Юлия.
Когда Юле было 15, она жила в Одессе. В школе ученики проходили плановую флюорографию. Через несколько недель всем прислали снимки с результатами обследования, а Юле – нет. Это могло бы насторожить родителей девушки и школьную медсестру, но никто не обратил внимания на потерянный снимок. Примерно в то же время Юля начала чувствовать себя нехорошо: у нее держалась слегка повышенная температура, появился «лающий» кашель и постоянная слабость.
«Никто не принимал мои симптомы всерьез. Мама вообще думала, что я придуриваюсь, чтобы не ходить в школу. Я, несмотря на постоянное плохое самочувствие, школу не пропускала. Причем ехать туда нужно было на трамвае, и поездка выматывала. После уроков я приходила в гости к парню, с которым тогда встречалась – он жил рядом со школой – и спала у него по три-четыре часа, прежде чем ехать обратно. Раньше я никогда не ложилась спать днем, такая усталость была для меня совершенно ненормальной», – говорит героиня.
Спустя какое-то время Юлия рассказала о своем недомогании бабушке, и та отвела ее в поликлинику. Врачи отправили девушку на рентген, который показал очень тревожную картину.
«Мне сказали: “У тебя столько очагов, что аж легкого не видно!” Врачи решили, что у меня сильное воспаление легких, и с этим диагнозом положили в больницу». Там у девушки попытались взять мокроту на анализ, но ее не было. В итоге лечить стали по стандартной для пневмонии схеме. Симптомы начали сходить на нет, но рентгеновские снимки оставались тревожными.
«Обычно пневмонию лечат в стационаре 21 день. Я пролежала положенные три недели, симптомы ушли, но снимки остались такими же, как прежде», – вспоминает героиня.
После этого ее направили в тубдиспансер, где Юлию ждало весьма неожиданное отношение со стороны медперсонала:
«Когда врач в тубдиспансере взглянула на мои снимки, она воскликнула что-то вроде: “О, это наш клиент! Детка, иди к нам”. Это было ужасно бестактно. Я только что узнала страшный диагноз, а врач даже не попыталась как-то смягчить для меня эту новость. Наоборот, позвала коллегу и начала показывать ей мои снимки: «Смотри, тут целых три дырки».
Дырками называют каверны – полости в легких, которые образуются в результате распада тканей. Кавернозный туберкулез – это уже достаточно запущенная форма, а значит, болела Юля уже долго. Это подтвердила и школьная флюорография, которая неожиданно нашлась спустя полгода. На том злополучном снимке были четко видны начальные признаки туберкулеза. Если бы девушку начали лечить сразу после той флюорографии, она бы выздоровела в тот же год. Теперь же из-за упущенного времени нужно было срочно начинать агрессивное лечение.
«Как только я переступила порог тубдиспансера, меня будто пустили по этапу – начались всякие анализы, обследования. Врачи не нашли справку о том, что у меня нет вшей, и решили меня от них обработать. Сами понимаете, какая публика бывает в тубдиспансерах: я сидела в очереди на процедуру с разными маргинальными людьми, на стуле, на котором до меня сидел бомж. После обработки мне сказали помыть голову холодной водой, а затем заставили идти в отделение через улицу (была весна, но на улице было еще холодно). Все это было не только неприятно, но и крайне унизительно», – делится Юлия.
Измученная болезнью девушка, поступая в тубдиспансер, весила всего 37 килограммов при росте 168 см. Чувствовала она себя, мягко говоря, неважно.
Врачи должны были скорее определить, к каким антибиотикам возбудитель туберкулеза в организме юной пациентки имеет чувствительность, а затем назначить подходящие лекарства. Должны были, но не сделали: в одесском тубдиспансере, где девушка лечилась, у нее брали мокроту много раз, но так и не смогли правильно определить чувствительность к антибиотикам.
«При выявлении туберкулеза пациентов начинают лечить препаратами первого ряда. Самый известный – изониазид, в народе тубазид. Большинству людей эти препараты действительно помогают, но лишь в том случае, если нет резистентности. У меня, как выяснилось позже, был мультирезистентный туберкулез. Это значит, что я заразилась от человека, который уже чем-то лечился, и возбудитель успел выработать устойчивость к определенным лекарствам. И для меня эти лекарства не имели никакого эффекта, кроме многочисленных “побочек”», – поясняет героиня.
Сначала Юле, как и остальным, прописали тот самый изониазид – мощное лекарство с сильными побочными эффектами, прежде всего, постоянной рвотой.
«Особенно плохо от тубазида было, если перед уколом я нормально не поела. Обычно мне привозили еду родственники, но однажды они не смогли приехать, и мне пришлось есть водянистую больничную пищу. Естественно, после инъекции у меня тут же началась рвота, и потом меня еще полдня трясло. Как-то после тубазида мне нужно было съездить в школу, отвезти какие-то документы. Я поехала на общественном транспорте, но в середине пути мне пришлось попросить водителя остановиться. Я выбежала из маршрутки и еле успела добежать до ближайшей урны», – рассказывает Юлия.
Лекарственный режим для лечения больных туберкулезом называется химиотерапией – так же, как и у онкобольных. Но это другая «химия», в основном представленная антибиотиками. Она активно уничтожает возбудителей туберкулеза, но токсичные последствия приема противотуберкулезных препаратов сравнимы с «побочками» противораковой «химии». Об этом моменте Юлия вспоминает с ужасом:
«При туберкулезе одновременно назначают несколько лекарств – четыре-пять видов антибиотиков всегда должны быть в “рационе”. Кроме изониазида мне назначили другой препарат первого ряда, этамбутол. Причем мне дали огромную для моего веса дозу – четыре таблетки в день. Однажды я вышла на улицу и поняла, что я ослепла. Ну, не совсем, но практически: когда мимо проезжала маршрутка, я смогла рассмотреть ее номер только с расстояния в 30 сантиметров. Я пожаловалась лечащему врачу, этамбутол отменили. И перешли на препараты второго ряда – первым из них был ПАСК. От него буквально “отвалилась” печень, я была вся желтая, у меня началась страшная аллергия.
Я лежала на кровати без одежды, и все тело зудело. Я срезала ногти под ноль и держалась руками за поручни кровати, иначе я бы расчесала себя до крови.
А после ПАСКа мне начали колоть еще один препарат второго ряда, канамицин. От него начало звенеть в ушах, и этот шум нарастал, пока я однажды не поняла, что совсем ничего не слышу. Я смотрела на человека и видела, что он со мной говорит, но не слышала, что именно, – от этого мне хотелось выброситься в окно».
Такие бессистемные «прыжки» с одного антибиотика на другой не могли привести ни к чему хорошему – особенно учитывая, что врачи назначали их наугад. Тем не менее через восемь месяцев в тубдиспансере Юле сказали, что у нее наметилась позитивная динамика, и выписали долечиваться дома.
Каждые два месяца девушка должна была делать контрольные снимки. И когда она пришла на рентген, оказалось, что динамика снова плохая. Это выглядело как рецидив, но не было им на самом деле – ведь Юлию, по сути, толком и не лечили.
«Мне предложили удалить пораженную туберкулезом часть левого легкого. Но я знала, что в нашем тубдиспансере в хирургическое отделение “спихивали” тех, кого не хотели (или не знали как) лечить. Я не хотела идти на операцию: на моих глазах половина тех, кому вырезали кусок легкого, возвращались с рецидивом. Но все же я пошла на консультацию и компьютерную томографию, которую делали всем перед операцией. И там выяснилось, что туберкулез перешел на правое легкое. Я была в шоке – как же так, ведь я пила таблетки в буквальном смысле горстями? И почему врачи не заметили этого на прошлых рентгенах?
Оказалось, что для экономии в тубдиспансере мне делали только снимки левого легкого! Когда я это узнала, я так орала, что думала, сойду с ума.
В этот момент мне стало реально страшно. Пока я лежала в больнице, я видела, как умирают подростки, как они мучаются после операции – и теперь эта участь могла постигнуть и меня», – говорит героиня.
Врачи честно сказали Юле: если у нее есть деньги и она хочет выздороветь, ей нужно ехать в институт фтизиатрии в Киеве. Девушке подсказали имя профессора, которая могла бы ей помочь, но не дали никаких контактов.
«Мой друг Максим как раз поехал в Киев поступать, и я попросила его найти этого профессора и договориться с ней о консультации. Не знаю, что он ей сказал, что пообещал, но она согласилась принять меня на следующий же день. Я быстро покидала вещи, собрала все нужное для госпитализации и села на поезд.
Когда профессор увидела мои снимки, она воскликнула: “Как ты вообще на ногах стоишь?” Она тут же определила меня к себе, хотя это было взрослое отделение, а мне еще не было 18 лет».
Уже через две недели врачи в институте фтизиатрии определили, на какие лекарства у Юлии есть резистентность, – как выяснилось, это весь первый ряд противотуберкулезных препаратов и часть второго. После этого девушку стали лечить подходящими лекарствами, и она пошла на поправку.
Спустя три-четыре месяца состояние Юлии стало улучшаться, каверны начали затягиваться. Ее выписали, сказав явиться через два месяца на очередной контрольный снимок.
«Эти снимки – серьезное испытание. Каждый раз идешь на рентген с дрожащими коленями, как на расстрел. И гадаешь, что на этот раз – улучшение или очередной рецидив?» – признается Юля.
И ей снова не повезло – снимки показали негативную динамику. Девушке пришлось собрать вещи и вернуться в институт фтизиатрии. На этот раз девушке ей лекарства из второго и третьего ряда химиотерапии, и в дополнение к этому стали давать экспериментальные препараты:
«Мне назначили сузакрин – препарат, который разработали в Крыму. Пришлось подписать кучу бумаг о том, что если что-то пойдет не так, то я не буду никого винить. Лекарство нужно было вводить в легкое напрямую, с помощью бронхоскопии. Это отвратительная процедура, которую мне за время лечения пришлось пройти 48 раз. Сначала мне около 30 минут вливали в нос и горло лидокаин, чтобы убрать чувствительность – это само по себе не очень приятно. Но затем начиналось самое страшное: в нос засовывали зонд толщиной с мизинец и проталкивали его до самых бронхов. Еще пару дней после бронхоскопии я не могла нормально есть и пить, все было исцарапано и болело. И такую процедуру мне делали каждую неделю».
Кроме болезненных ощущений от манипуляции, была еще одна проблема – по условиям клинических испытаний бесплатно выдавали только четыре ампулы препарата, а Юле на курс нужно было 10. Одна ампула стоила 300 долларов, и таких денег у семьи на тот момент не было.
«Мне помог молодой человек, который тогда за мной ухаживал. Каждую неделю он переводил мне 300 долларов, чтобы я могла купить очередную ампулу. Я ему очень благодарна – возможно, благодаря ему я до сих пор жива. Сузакрин мне действительно помог, я пошла на поправку, “дырки” стали быстрее затягиваться», – говорит героиня.
И снова выписка. Юля поехала домой и случайно попала на свой выпускной, зайдя в школу по делам. Реакция одноклассников ее не обрадовала – они все шарахались от девушки, как от прокаженной.
«После того, как я заболела, всех одноклассников отправили на проверку в тубдиспансер. Никто больше не заразился, но они стали обсуждать меня, распускать слухи. Кто-то говорил, что видел меня в больнице, что я умираю», – вспоминает она.
Юлия очень хотела вернуться к нормальной жизни. Никуда поступить она, конечно, уже не могла, поэтому устроилась на работу секретарем. Рентген через два месяца показал положительную динамику, и девушка поверила в скорое выздоровление.
Но, как оказалось напрасно. Юля заболела: температура под 40 ⁰С и кашель. Ее отец позвонил врачу из института фтизиатрии, и та сказала, что тут что-то не так. Юле снова пришлось ехать в больницу, где ее огорошили – рецидив, опять.
«Мои и так устойчивые бактерии стали еще устойчивее. Практически не осталось препаратов, которыми можно было бы меня лечить. Мне стали давать те лекарства, которые помогали раньше, с помощью бронхоскопии – чтобы они попадали прямо в легкие. В течение девяти месяцев я каждую неделю проходила через эту пытку.
А еще мне делали «поддувки» (пневмоперитонеум по-научному). В брюшную полость закачивали около литра газа – благодаря этому диафрагма начинала давить на легкие, они сжимались, и края каверн соприкасались. Так врачи увеличивали шанс, что “дырки” заживут. Но ощущения от процедуры были ужасные – я каждый раз теряла сознание, когда пыталась встать и дойти до своей палаты. Несмотря на все лечение, мне становилось все хуже. Я угасала».
В марте 2009 года Юля ненадолго уехала домой – у ее отца родилась дочь. Но девушке стало хуже, и она быстро вернулась в институт фтизиатрии. В очередной раз у нее взяли мокроту и нашли палочку Коха.
«Если больной туберкулезом, который лечится “химией”, начинает выделять палочку, это конец. Это значит, что человек умирает», – поясняет героиня.
А еще это значит, что этот человек заразен. Юля проплакала много дней, думая, что могла заразить новорожденную сестру. Она переживала только за малышку – на себе уже поставила крест, потому что устала бороться. Но врачи предложили последнюю возможную опцию – операцию по удалению больного легкого. И Юлия согласилась.
«В день Х, 20 мая 2009 года, я сама должна была подняться на седьмой этаж и дойти до операционной. Я шла по длинному белому коридору и испытывала дикий, животный страх.
Перед наркозом я сказала хирургам и анестезиологу, что я обязана выжить, ведь я столько всего еще не успела! Я поняла, что хочу путешествовать, хочу семью и детей, хочу делать карьеру. В общем, поняла, насколько сильно хочу жить», – вспоминает героиня.
После операции Юлия заново училась дышать. Сначала было ощущение, что она как рыба хватает ртом воздух – и не может вдохнуть. Пять шагов по палате вызывали тяжелую одышку.
Правому легкому, которое удалось вылечить, нужно было «раздышаться», чтобы со временем увеличиться и занять практически всю грудную клетку. Пока этого не произошло, плевру – оболочку, которая осталась от левого легкого – накачивали раствором с лекарствами. Это нужно было, чтобы убить болезнь окончательно, и чтобы органы – в первую очередь, сердце – не начали смещаться.
«Обычно у людей часть жидкости всасывается, часть остается в плевре и постепенно кристаллизуется. У меня же на следующий день после процедуры оставалось примерно 30% раствора – большую часть жидкости организм впитывал, так я была истощена. Пока врачи не поняли, в чем дело, сердце уходило влево, от этого я по ночам не чувствовала рук и ног», – рассказывает девушка.
Так тяжелая реабилитация после операции заняла не 21 день, как у большинства людей, а целых полтора месяца.
2 июля 2009 года, спустя три с лишним года после начала болезни, Юлю наконец выписали, за это время она была дома едва ли три месяца.
Через четыре месяца после операции девушка уже работала полный день и сняла комнату в коммуналке. Через год она не замечала, что у нее нет легкого. Через два об операции напоминал только шрам в зеркале.
«Я стала есть все подряд, тусоваться, пить алкоголь. У меня наконец начался подростковый период, которого я была лишена из-за болезни», – делится героиня.
С тех пор Юлия сменила несколько работ, начала путешествовать, переехала в Москву, вышла замуж, развелась, родила дочь Алису.
«Я мечтала о ребенке, но не была уверена, что смогу забеременеть и выносить. Все девять месяцев у меня был токсикоз, а когда я рожала (было плановое кесарево), на меня не подействовала анестезия, и меня резали “на живую”.
Мне кажется, после болезни мой организм стал особенным, и с ним все не “как у людей”. Если я сильно нервничаю, сердце (которое у меня не совсем там, где надо) начинает слишком сильно качать кровь. Когда я еду в путешествие, я заранее ищу везде русскоговорящих врачей – случись чего, я не смогу пересказать свою историю болезни на иностранном языке. Мне нельзя серьезно заниматься спортом, и если я побегу за автобусом, у меня будет одышка. Хотя мне можно понемногу пробовать разные активности – например, недавно я впервые встала на сноуборд.
Несмотря на все ограничения, я рада, что в принципе имею возможность все это делать. Потому что я жива. И 20 мая, день моей операции, я каждый год отмечаю как свой второй день рождения».
источник
МОСКВА, 11 ноя — РИА Новости, Виктория Сальникова. РИА Новости начинает цикл публикаций о людях, которые излечились от тяжелых болезней. Первый материал посвящен туберкулезу. Он считается заболеванием заключенных, алкоголиков и маргиналов, призраком XIX века, но заболеть им может любой. Судебный медицинский эксперт на условиях анонимности рассказала РИА Новости о том, как лечилась в районном туберкулезном диспансере.
Симптомов туберкулеза у меня почти не было. Я лишь похудела, при этом все анализы были в норме, кашля тоже не было. Перед болезнью у меня был тяжелый период в жизни. Я пребывала в хроническом унынии, как и многие в моем отделении в диспансере. Мне кажется, жизнерадостные люди туберкулезом не болеют.
У меня был мудрый доктор, он сказал, что туберкулез боится радости и счастья, поэтому нам, например, запрещали носить одежду черного цвета.
Можно вспомнить о психосоматике: считается, что у каждой эмоции есть орган-мишень, например, на длительно подавляемый гнев реагирует печень, на недовольство окружением – поджелудочная, душевные обиды – сердце, а легкие — на обиду на судьбу. У меня так и было.
Я легла в дневной стационар, у меня была закрытая форма туберкулеза. Ходила в диспансер как на работу – с утра до вечера. Утром ждал сытный завтрак, питание – один из факторов успеха при лечении туберкулеза. Нас кормили кашами на молоке с большим количеством масла, йогуртами, яйцами, хлебом с сыром и маслом. Один этаж в диспансере был полностью мужским, второй – наполовину женским. Люди — разные.
Я отметила, что многие из больных принадлежали к типу тонко чувствующих, переживающих людей. «Веселых крестьян» не было. Но подавляющее большинство – те, кто вернулся из тюрем, алкоголики и наркоманы.
Некоторые во время лечения продолжали выпивать, но это категорически запрещено – антибиотики перестают действовать. Еще были «хронические больные», которые пытались сэкономить с помощью болезни. Они на лето выписывались на дачу, а потом возвращались на профилактику, а на деле – ели на халяву, лежали в больнице и не платили квартплату, делали какой-то там перерасчет.
В палате у нас умерла одна девушка. Она всегда была подавленной, в плохом настроении. Я пыталась ее растормошить, нашла ей компанию, заставила краситься. И вроде бы состояние начало улучшаться, но после одной из процедур у нее случились осложнения, она свалилась обратно в негатив. И все, организм перестал отвечать на лечение. Врачи постоянно меняли ей препараты, но ничто не помогало.
Еще я общалась с десятью мужчинами, девять из них умерли. Они были классическими алкоголиками, не прекращали пить во время лечения. Только один из них взялся за ум, он и поправился.
Есть люди, которые считают, что туберкулез – жуткая вещь, нужно бежать от тех, кто им болен, но среди моих друзей таких не было. На работе мне посочувствовали, но не удивились – у нас болела не одна я. Поддержка очень важна. В лечении огромную роль играет позитивный настрой»
Туберкулезом может заболеть любой, и для этого не нужно попадать в экстремальные условия жизни. Если у человека понижен иммунитет, то достаточно одной поездки в метро. «Туберкулез – медленная инфекция. Иногда он развивается годами, и не слишком внимательный к себе человек долгое время не заметит симптомов. При этом он может быть заразным для окружающих и не знать об этом», — рассказала РИА Новости врач-пульмонолог Елена Архипова.
Течение болезни не всегда сопровождается явными симптомами. Мало кто обратит внимание на быструю утомляемость, потливость или общую слабость, а это первые признаки заболевания, но и они бывают не у всех. «Туберкулез очень хорошо выявляется с помощью рентгена. Рентген грудной клетки нужно делать раз в год. Это недолго и недорого, а миф о вреде – всего лишь миф. Экспресс-тест на заболевание – это скрининговый метод. Если он положителен, то, скорее всего туберкулез есть, а если отрицателен, то это не значит, что болезни нет», — добавила Елена Архипова.
источник
Дать точный ответ на вопрос о том, сколько живут с туберкулезом, довольно проблематично. Это зависит от ряда факторов: формы заболевания больного, его образа жизни и адекватности проводимых лечебных процедур. Не все знают, можно ли умереть от туберкулеза. Хотя это возможно, но лишь при полном игнорировании болезни и нежелания обращаться к специалистам за помощью. Так, от туберкулеза скончалось большое количество известных людей, в том числе Ф. Кафка и А. П. Чехов.
Эта разновидность заболевания является наиболее опасной и чаще всего вызывает летальный исход. Палочка Коха передается воздушно-капельным или контактно-бытовым путем через мокроту, которую отхаркивает больной вместе с бактериями. Она необычайно живуча и сохраняет свои инфекционные свойства на земле и поверхности любых предметов, а также имеет высокую устойчивость к кислотам, щелочам и многим средствам дезинфекции.
Риск заразиться возникает при резком снижении иммунитета, постоянных стрессах и перенесенных тяжелых заболеваниях. Туберкулезом чаще всего болеют дети, пожилые люди, женщины на всех этапах беременности. Инфицироваться от умершего практически невозможно.
Заболевание проходит 3 этапа:
- Первичный. Пациент заражается туберкулезом впервые. Во время проникновения палочки Коха в организм болезнь может протекать бессимптомно или проявляться легкой воспалительной реакцией. На месте заражения в легких образуется небольшой узелок, внешне напоминающий зернистый творог, который впоследствии превращается в фиброз. Именно он и становится заметным на рентгеновском снимке.
- Латентный этап никак не будет проявлять себя до тех пор, пока в организме со слабым иммунитетом не возникнет открытая форма инфекционного воспаления легких.
- Вторичный этап проявляется у пациентов, которые до этого уже болели туберкулезом. Симптоматика будет идентична первичному типу заражения, но при этом воспаление уже может перейти в дыхательные пути, а оттуда по кровотоку поражать любые другие органы.
Основными симптомами открытой формы туберкулеза являются такие признаки:
- Сухой кашель с активным выделением мокроты и кровавыми сгустками.
- Одышка и тяжелое дыхание.
- Постоянная высокая температура.
- Полное отсутствие аппетита и, как следствие, снижение веса.
- Частые головные боли.
- Обильная потливость.
- Постоянные смены настроения.
Симптомы обычно проявляются последовательно, однако главным признаком, который точно должен насторожить человека, будет кашель.
Без должного лечения туберкулеза смертность при открытой форме может наступить в период от нескольких месяцев до 6 лет. Зависеть это будет от:
- питания пациента;
- его иммунитета;
- подтипа заболевания;
- наличия других осложнений;
- распространения инфекции по организму.
Эта разновидность не является опасной для окружающих и чаще всего выявляется лишь при помощи специальных анализов или пробы Манту. Практически каждый житель планеты является носителем палочки Коха, провоцирующей туберкулез. Они способны жить в организме долгие годы и никак не проявлять себя, оставаясь безопасными.
Умирают ли от туберкулеза в закрытой форме? Если инфекция не перейдет в открытую форму, человек не умрет. Опасность заключается в том, что риск перехода в данную форму достаточно высок. Причины, по которым закрытая форма может перейти в открытую:
- Неправильное питание.
- Слабый иммунитет.
- Отрицательное влияние на организм табачного дыма, большого количества пыли и бытовых химикатов.
- Дополнительные заболевания дыхательной системы: пневмония, бронхит и т. д.
- Пожилой возраст. Закрытая форма инфекции может возникнуть еще в молодом возрасте и никак себя не проявить, а с началом процессов, связанных со старением организма (гормональные сбои, менопауза и т. д.), внезапно развиться в открытую форму.
- ВИЧ-инфицирование является наиболее частым толчком для перехода в открытую форму.
В настоящее время летальность недуга резко возрастает, а одержать полный контроль над болезнью не удалось ни одному специалисту в мире. По статистике, в России в день от туберкулеза умирает порядка полусотни больных. Когда человек сталкивается с туберкулезом легких, страдает большинство его внутренних органов, кожные покровы и особенно пищеварительный тракт. Кроме того, значительно ухудшается состав крови.
Все это увеличивает вероятность смерти от туберкулеза. Огромным толчком к такому развитию событий становится полное игнорирование пациентом ярких признаков болезни, нежелание обращаться к лечащему врачу или полная некомпетентность медицинских работников. На общее состояние больного влияют такие незначительные факторы, как стрессы, плохое питание и пониженный иммунитет.
По статистике, смертность от туберкулеза чаще всего зависит от ряда осложнений, вызванных болезнью. Это могут быть различного рода эмфиземы (чрезмерное скопление воздуха в органах), сбои в работе сердечно-сосудистой системы (в том числе инфаркты), печени и желудка. Если больной будет игнорировать все лечебные меры, то сможет прожить всего несколько лет.
Но если соблюдать все схемы лечения, предписанные врачом, и принимать лекарственные препараты строго по назначению, можно не только прожить долгую жизнь, но и избавиться от болезни навсегда. Весь процесс лечения в зависимости от запущенности будет длиться от 2 месяцев до 1,5 лет. Полное излечение происходит в 70% случаев.
Смерть от туберкулеза легких наступает при наличии вредных привычек (даже при правильном лечении) и длительных контактах с носителем вируса. Тем не менее заболевание довольно легко сдается под воздействием различных терапевтических мероприятий. Лечение чаще всего происходит в условиях противотуберкулезного стационара, а после окончания основной терапии начинается курс реабилитации.
Пациент считается здоровым, когда все травмированные в результате болезни области затягиваются и заживают.
Даже после полного избавления от проблемы некоторые микобактерии все равно остаются жизнеспособными и при любом осложнении в организме тут же дают о себе знать. Рецидивы туберкулеза развиваются гораздо стремительнее первичного заражения и при упущении момента начала лечения можно умереть от заболевания.
Не все знают, как умирают от туберкулеза. Произойти это может по ряду причин:
- Открытые кровотечения в легких.
- Нарушение белкового обмена.
- Нарушение функций сердечно-сосудистой и дыхательной систем.
- Отказ различных систем, на которые воздействует бактерия.
- Внезапные разрывы легкого.
Такой исход — последняя стадия туберкулеза (хроническая), когда поражаются и разрываются не только легкие, но и страдают другие органы. При переходе на данную стадию недуг неизлечим.
Необходимо сократить до минимума риск осложнения туберкулеза. Не все знают, как с ним жить, не причиняя вреда своим близким. Заболевание обязательно нужно лечить, и лучше всего начинать это делать, когда болезнь обнаружена на ранних этапах и еще не оказала должного эффекта на другие органы. В таком случае от туберкулеза можно избавиться уже спустя несколько месяцев.
Болезнь нельзя запускать. Даже если опасения пациента относительно развития туберкулеза легких кажутся необоснованными, нелишним будет обратиться к врачу и проверить, не заразились ли случайно. Так можно не только проверить свои подозрения, но и начать терапию намного раньше, если опасения подтвердятся.
При подтверждении диагноза необходимо отказаться от курения и спиртного. Вредные привычки развивают прогрессирование туберкулеза и значительно сокращают срок жизни. Если сложно избавиться от привычки сразу, делайте это постепенно, с каждым днем сокращая количество выкуренных сигарет и потребляемого спиртного. В данном случае пагубное влияние никотина и спиртного смертельно опасно.
Ежедневный рацион больного обязательно должен содержать белки, жиры, углеводы, витамины, микроэлементы и аминокислоты. Полезные продукты помогут укрепить иммунную систему, которая поможет в борьбе с болезнью. Отдельно можно пить различные витамины, но только после предварительной консультации врача.
«Нет солнцу» — девиз каждого больного. Не все знают, почему это так. Дело в том, что солнечные лучи способны привести к прогрессированию заболевания и уменьшению продолжительности жизни. Специалистами уже давно было доказано, что пациенты, настроенные на положительный исход заболевания, избавляются от любой болезни в несколько раз чаще и быстрее.
Жизнь с туберкулезом все равно продолжается, а если сохранять позитивный настрой, болезнь отступит.
Все назначенные лечащим врачом предписания должны выполняться строго и беспрекословно, даже если пациент не видит во многих из них особого смысла. Соблюдение схем приема лекарственных препаратов, свежий воздух и полноценный отдых по совету специалиста помогут быстрее избавиться от болезни и избежать летального исхода. Так как при открытой форме туберкулеза очень часто заражаются и члены семьи, следует внимательно отнестись и к этому фактору.
Если лечение проходит не в условиях стационара (что крайне плохо), необходимо, чтобы зараженный жил в отдельном помещении. При этом все предметы в комнате должны поддаваться обеззараживанию и чистке. Во время уборки, стирки и мытья посуды после больного необходимо использовать перчатки, халат и другие дезинфицирующие средства.
Для эффективного и быстрого избавления от любой болезни следует вовремя об этом позаботиться. Без должного лечения выздоровление наступить не сможет. Только так проживешь дольше даже с самым страшным диагнозом.
источник
В последние годы в Кыргызстане растет число больных с устойчивой формой туберкулеза (МЛУ ТБ). И если курс лечения чувствительной формы туберкулеза длится от шести до восьми месяцев, то время лечения лекарственно-устойчивой формы может составить до двух лет. При этом курс лечения такой формы туберкулеза обходится в сумму от $4,5 до 10 тыс. Пока в Кыргызстане лечение осуществляется за счет доноров.
Лекарственно-устойчивый туберкулез заразен. Подхватить его — сразу в устойчивой форме — может любой человек. Kaktus.media нашла тех, кто переболел данным заболеванием и готов поделиться своим опытом с другими (стиль респондентов сохранен, фамилии они попросили не указывать).
Родился в Казахстане, но потом родители вместе с родственниками переехали в Бишкек. Здесь я и живу с тех пор. Отслужил в армии. Выучился на сварщика. Работал. Все нормально было. Когда Советский Союз распался, то работу потерял, а новую найти было тяжело. Потом умерли родители, и я остался совсем один. Родственники родительский дом продали, уехали, а меня оставили ни с чем. Так я стал бомжом. Шатался туда-сюда. Иной раз не было даже еды. Потерял документы.
В итоге попал в тюрьму. Так получилось. Своровал кое-что.
Первый раз заболел туберкулезом еще на воле. Стал покашливать и подумал, что простыл. Внимания не обращал сначала, но потом становилось все хуже. Тогда работала в Бишкеке женщина по имени Маргарет, она помогала лицам без определенного места жительства. Там у нее в организации (не помню названия) какие-то врачи были. Другие бичи про Маргарет рассказали, ходили туда, потому что у нее кормили. И я пришел.
Каждую субботу Маргарет специально для нас врачей приглашала. Кто хотел – обследовался. Меня после такого обследования сразу положили в туббольницу. Три месяца там лежал, а потом почувствовал себя хорошо и ушел.
А повторно заболел в тюрьме: второй раз и, считай, последний, тьфу-тьфу, чтоб не сглазить. Вы же в курсе, какие там условия, какое плохое питание. Камеру-восьмиместку забивают по 15-16 человек. Поочередно спали по два часа. Но тогда я туберкулеза тоже не заметил. Лишь когда на зону вывезли, осенью обострение началось. И как раз в этот момент у нас проходило рентген-обследование по всем зонам, и меня сразу отправили в 27-ю колонию. В итоге лечился три года. Тонны таблеток съел. Представьте, 22 штуки за раз выпить! Я говорил врачам, что не могу столько пить таблеток. Желудок сначала не принимал. Выворачивало.
Сколько мучился. Там такие таблетки, что у ослабленных людей «крышу задвигает». Не знаю почему, но я их прием тяжело переносил. Мы читали, какой состав таблеток. Я уже подзабыл. Оранжевые таблетки убивают палочку. Или, наоборот, возбуждают ее, а все остальные препараты убивают…
Одним словом, из-за «возбуждающего» лекарства и получается такое состояние… Ни сидеть, ни лежать, ни ходить невозможно около двух часов. Как пьяный. Но еще тошнит. Это надо на себе ощутить, так не расскажешь. Но ничего, вытерпел. Первые полгода тяжело привыкать к ним. Но я год и так не вставал. «Тряхнуло» меня сильно. Я еще перед тем, как отправляли в 27-ю, немножко выпил. Оказывается, нельзя было. Осложнение получилось, в общем. Не вставал. Пацаны в туалет поднимали и несли. На второй год стал немножко в себя приходить, начал ходить. Силу воли тренировал. Себе сказал, что вылечусь. Перебарывал себя порой.
У меня сначала курс лечения на два года был рассчитан. Но время прошло, а у меня хоть улучшения и есть, болезнь осталась. Потому что такой организм ослабленный был. Так-то оно помогает. Но все равно после этих таблеток и зрение очень испортилось, и кости нет-нет дают о себе знать. Побочных эффектов много. Стараюсь о них не думать. Может, был бы помоложе, не ощущал бы. На воле лечиться легче. А там человек замыкается.
Некоторые лечения не выдерживали. Они ушли из жизни. Понимаете, таблетки пить надо. И если ты начал пить, то надо до конца идти, не прерывать курс лечения. А если ты остановился, то все. А некоторые даже неделю не могут выдержать. А тюрьма есть тюрьма. Если отказываешься пить таблетки, тебя списывают в хоспис, чтобы ты других не заразил. И все. Человек духом падает, и нет уже этих людей. А другие стараются страх перебороть. Все зависит от самого тебя. Захочешь жить, все будешь делать.
Мое лечение длилось два года. Я переболел МЛУ последний раз в 2010-2012 годах. Первый раз туберкулезом заболел в 2000-2002 годах. Когда меня перевели из первой колонии в третью, туда привезли настоящую мумию, я уже не мог самостоятельно ходить. В то время ни питания, ни лечения не было. У меня был двусторонний распад. Предоставили меня на комиссию. Комиссия сказала, что с таким большим сроком и без денег мы тебя никуда не отпустим. Выживешь — выживешь! Не выживешь – значит, будешь умирать.
Болезнь неоднократно прогрессировала. Когда последний раз лечился, врачи мне просто сказали, если остановишься лечиться хотя бы на месяц, мы не сможем тебя уже ничем вылечить. Они меня поставили перед фактом.
С нормальной психикой человеку очень тяжело жить с такой болезнью. Мне говорят, опиши состояние на тот момент, когда таблетки начинают действовать. Первое, что ты видишь, это синий фон перед глазами, закладывает уши, выворачивает сухожилия, сядешь – не сидится, ляжешь – не лежится, хочется уснуть, в голове сумбур… Если будет какой-то сбой в работе печени или почек, начинают вылезать сочетанные заболевания, появляются побочные эффекты. Я даже пытался отказаться от лечения.
Устойчивые формы излечимы при условиях своевременной правильной диагностики и выявления болезни, правильного назначения врачей того ряда препаратов, который тебе нужен. Я встречал такие случаи, когда в результате халатности или недосмотра назначалось неправильное лечение и тем самым болезнь перерастала в множественную лекарственно-устойчивую форму, а потом из нее делали широкую лекарственно-устойчивую форму.
Самое главное, это когда человека ставят на лечение… Не знаю, как сейчас, а одно время в 47-й колонии, помимо штатного психолога, врачи работали индивидуально, выдавали таблетки, проводили тренинг по информированию о туберкулезе. Если человек отказывается от лечения и начинает капризничать, психологи начинают выявлять проблемы, почему человек отказывается от лечения. Вследствие такой работы были хорошие результаты по излечению.
Надо привлекать психологов, общественных помощников. Если мы не поможем сегодня больному туберкулезом человеку, он заразит других, детей и больных другими болезнями…Туберкулез передается воздушно-капельным путем, и им может заразиться кто угодно и где угодно. Многие чиновники, принимающие решения, реально не знают до конца ситуации.
Лекарственно-устойчивый туберкулез также вызывают бациллы Коха (микобактерии туберкулеза). Однако имеется существенное отличие: палочки Коха лекарственно-устойчивого туберкулеза гораздо более живучи и агрессивны. Большинство препаратов, отлично справляющихся с обычным туберкулезом, в данном случае недостаточно эффективны. Протекает болезнь намного тяжелее.
Туберкулез с широкой лекарственной устойчивостью (ШЛУ-ТБ) является формой туберкулеза с множественной лекарственной устойчивостью, реагирующей на еще меньшее число препаратов.
Информация для справки взята на сайтах medportal.ru и who.int
Историю Олега записала Елена Баялинова.
источник